Капитан Ульдемир. Властелин [сборник Литрес] - Владимир Дмитриевич Михайлов

потянул за пуговицу.

Пуговица держалась прочно.

Тогда измеритель повернулся к генералам, сделав четкое «Кругом!»:

– Разрешите доложить: ваше приказание выполнено, пуговица пришита!

Генеральский доклад не заставил себя ждать:

– Ваше Всемогущество, Властелин и Верховный Главнокомандующий! Почтительно докладываю: во исполнение вашего приказа Последняя пуговица к мундиру последнего солдата – пришита!

– Благодарю за службу!

Властелин снова повернулся к народу:

– Соотечественники! Теперь Ассарт совершенно готов к выполнению своей высокой миссии! Поздравляю наши Вооруженные Силы, поздравляю всех вас! К победе! Ура!

Ураган поднялся над площадью, извержение, космический катаклизм! Рев был таким, что оркестра совершенно не было слышно, хотя каждый видел, как усердно музыканты надували щеки.

Ритуал был совершен. Теперь начиналось народное гулянье, и моторизованные лавки и киоски уже подкатывали к площади со всех сторон одновременно.

Служители сноровисто разобрали опустевшую площадку. Солдаты и портные промаршировали через площадь в обратном направлении, погрузились в машину и отправились к месту прохождения службы. Балкон вслед за Властелином и Супругой Власти покинули и все там присутствовавшие. Последними ушли тарменары своим стелющимся шагом.

Войска в точках накопления начали погрузку на корабли.

7

Люди, как правило, находятся в опасности – не в одной, так в другой. И как правило, об этом не знают. Те, кому угроза известна, предпочитают людей не информировать. Людей, может быть, и любят, но им не всегда верят.

Ну что же, может быть, это и правильно. Люди продолжают заниматься своими делами, и это лучшее, что они могут сделать.

Уве-Йорген медленно, с расстановкой, вытер руки и швырнул грязный конец в ведро.

– Ну, кажется, готово, – сказал он. В его голосе звучало удовлетворение.

– Жаль, – откликнулся Георгий, – что нельзя провести испытание.

– Мне тоже жаль. Но это не та игра, которую играют в открытую. Мы даже не знаем, в конце концов, кто наш союзник и кто – противник.

– Вернее сказать – чьи мы союзники.

– Пусть так. Что же, осталось последнее: привести в порядок жилую палубу. Как-никак, на борту могут оказаться даже женщины. Причем привыкшие к удобствам. Так что придется поработать. Хотя, признаться, в этой области я не чувствую себя уверенно.

– Я еще менее. Но все же – попытаемся, по своему разумению.

– За дело, воин, время уходит. Глянь на задний экран: последние корабли Властелина вытягиваются на стартовые…

Последние корабли эскадр Ассарта и в самом деле вытягивались на стартовые позиции. Однако один еще находился на планете. Таким было распоряжение Властелина.

То был корабль, на котором, кроме других, находился и тот атмосферный штурмовик, что самим своим существованием не так давно помог Властелину одолеть нахлынувшую было тоску.

Теперь, когда машина эта вместе с ее пилотом отправлялась в бои, Изару захотелось проводить их обоих самому. Несмотря на множество дел, он нашел для этого время.

Ответив на положенные по уставу приветствия, он неторопливо прошел вдоль строя пилотов и командиров, пожимая руку каждому. А когда дошел до того летчика, на чьем месте сидел в ту ночь, – не удержался и обнял его.

Пилот даже растерялся, потому что таких ситуаций уставом не предусматривалось. И не сделал никакого встречного движения, но продолжал держать руки по швам. Однако Властелину и не был нужен ответ.

– В лице одного из вас, такого же, как все вы, – сказал он громко, отступив на несколько шагов, – я прощаюсь с каждым и желаю славных дней и уверенных побед. Обещаю: когда полк возвратится с победой, я встречу вас на этом самом месте.

Он сделал паузу.

– Надеюсь, верю, что и тогда увижу в этом строю каждого из вас!

Властелин повернулся к Острию полка:

– Начинайте погрузку.

– К погрузке! – незамедлительно прозвучала команда. – Направо! К назначенным люкам! Шагом – марш! Бегом!

Властелин еще с минуту постоял на опустевшем плацу. Круто повернулся и направился к выходу.

Перед тем как сесть в машину, он спросил адъютанта:

– Мое распоряжение относительно Жемчужины Власти выполнено?

– Да, Ваше Всемогущество! Разумеется, Ваше Всемогущество! Передвижение Жемчужины ограничено, у всех выходов поставлены караулы.

– Хорошо.

Он уселся, адъютант захлопнул дверцу и сел впереди. Машина тронулась, за ней – другие, с охраной. Война началась. Теперь уже ничего нельзя было изменить.

Здесь было не так уж плохо. Только одиноко и тоскливо. И не хватало простора, хотя бы улицы, хотя бы внутреннего дворика, какой был у нее дома. Деревьев. Птиц. Воздух, правда, был чистым, кондиционеры работали исправно.

Леза просила, чтобы поставили телевизор, но ей не обещали и на самом деле не поставили. Видимо, те, кто заточил ее здесь, не хотели, чтобы она знала о событиях, происходящих в мире.

Правда, книги ей пообещали – но тоже не принесли. Никаких. Наверное, просто забыли – у них, как Леза догадывалась, было много дел, куда более важных.

От нечего делать она притащила из комнаты с полками и шкафами одну из картонных коробок с бумагами. Осторожно стерев пыль, открыла. И начала читать бумаги – одну за другой.

Сначала занятие это показалось ей очень скучным. Но никакого другого не было. Потом возник интерес. А еще потом – ощущение, что с каждой прочитанной бумагой привычный мир, в котором она родилась и жила, немного изменялся. Иногда больше, иногда чуть-чуть, но изменялся. Вместо привычного мира возникал другой – новый, неожиданный, интересный.

Вскоре она уже не жалела об отсутствии телевизора и книг. Ящики и связки старых бумаг с успехом заменили ей и то и другое.

Жаль только, что не с кем было поговорить о прочитанном, поделиться возникавшими мыслями. Иногда ей казалось, что о ней совершенно забыли. Нет, еду приносили вовремя, еда была вкусной. Но приносили какие-то совершенно ей незнакомые люди, ни один из которых так и не заговорил с ней – несмотря на то что она пыталась вызвать их на беседу. Даже на вопросы о Властелине, о его здоровье ей не отвечали. Но по взглядам, которые при этом люди бросали на нее, она понимала, что с Изаром ничего плохого не случилось: взгляды были спокойными, уверенными.

Приходилось ждать. Это она умела. Рано или поздно о ней вспомнят. У Изара станет поменьше дел…

А читать было очень интересно.

Интересно, что сказал бы о прочитанном муж Ястры? Ну, не муж, конечно, но… Как он тогда назвался? Да, Ульдемир. Все-таки с его стороны было невежливым ни разу не заглянуть после того единственного визита.

Не то чтобы ей хотелось увидеть его больше, чем других. Просто с ним она хоть немного поговорила, других же и вовсе не знала. Но даже Ульдемир не приходил.

Не потому, правда, что был невежливым. Нет,